РАЗЛУКА ВО СПАСЕНИЕ 
Андрей Архангельский, «Факты», специально для «СН»

В Киеве выступил известный блюзмен Юрий Наумов.

Наумов, возможно, самый загадочный и труднодоступный персонаж так называемого русского рока. Начинал он вместе со второй питерской волной — Кинчевым, Цоем, “АукцЫоном”, с ними дождался перестройки, поиграл немного по квартиркам и совершенно неожиданно уехал в Америку. Отъезда этого никто особо не заметил: хватало и без него новостей, тем более что творчество Наумова всегда было скорее камерным, чем стадионным, да и приличной группой он так и не обзавелся. Впрочем, и не нужна она ему. Велик и славен Наумов, в первую очередь, конечно, не текстами, не песнями, а виртуозной игрой на гитаре — среди отечественных музыкантов он, пожалуй, самый крутой гитарист-инструменталист, к тому же еще и блюзмен. И не просто блюзмен, а русский блюзмен, чем, собственно, оказался интересен Штатам. Да-да, как ни дико это звучит, Наумов играет совершенно индивидуальный, не похожий на западные аналоги блюз, какой-то округлый, с тяготением к минору и даже периодическими чуть ли не балалаечными вкраплениями.

Наумов не был в Киеве 12 лет, и, странное дело, на его выступлении я заметил в зале нескольких занятных чувачков с правильными бородами и хвостами, которых ни разу не встречал на других концертах. Представьте: десять лет, пока перекраивалась карта мира, менялись товарно-денежные отношения и люди, эти парни ждали Юрия. Уважаю. Особенно, если учитывать, что рекламы концерта практически не было, а, гляди ж, две трети зала все-таки каким-то чудом подобралось.

В Америке Наумов времени не терял. Последняя его работа называется “Гитарные истории” и представляет сборник инструментальных блюзовых композиций, совершенно улетных, насколько можно судить по концертному исполнению. Одна манера игры чего стоит: играет Наумов, примерно как наш Энвер Измайлов, только гитару держит традиционным способом. Но в итоге опять же создается ощущение, что слышишь одновременно две гитары. Бас и соло. Ритм и соло. Первые десять минут смотришь завороженно и слова вымолвить не можешь. Произведения Наумова действительно очень талантливы. Их можно было бы даже назвать гитарными сонатами, ибо строятся они по тем же принципам: экспозиция, разработка темы, кульминация, мощная кода... “Ночь на хайвее”, “Пинг-понг блюз”, “Азиатская месса” — абсолютно классные вещи. “Ночь” — натурально несешься на “Харлее” по трассе. В “Пинг-понге” буквально представляешь себе теннисный матч.

Другое дело, когда Наумов начинает исполнять свои старые вещи. Некоторые называют их “песнями”, но все не так просто. Скорее, это рассказы или даже повести. Вообще во время исполнения иногда возникает ощущение, что Наумов сочиняет их прямо сейчас и никак не может закончить. Сразу оживают в памяти Науменко, Башлачев, точнее, не они, а их слепки, если можно так выразиться. Дело в том, что от русского рока Наумов взял все самое худшее: манерный голос, хрипы и стоны, классический набор рифм “никогда — не туда — беда”, истерические обещания “за все заплатить сполна”, “пройти до конца” и “никогда не вернуться”, словом, такой себе сборник цитат. Но самое страшное в этих песнях — время их звучания. В среднем песенки Наумова длятся минут по двадцать и кажутся бесконечными. Только русские могут петь о дороге 17 минут, и только они могут найти в этой дороге столько смысла. Шутка концерта: “М-м. Ну, и еще одна короткая композиция”, — сказал Наумов после песни “Мама” длительностью в 25 минут.

При этом Наумов все равно очень мил, поскольку он совершенно не думает о том, нравится кому-то или нет. “Ты что-то похожее на блюз сыграй!” — крикнули ему из зала в разгар второго отделения. “Так я ж в первом их играл”, — живо и без грамма иронии ответил Юрий. Вот ведь как: именно там, в Америке, он сохранился (даже внешне) во всей старомодной чистоте классического русского рокера — с пронзительными глазами, с длинным хвостом и бодрыми выкриками в Вечность (“Я ушел, чтобы уйти, но вернулся затем, чтоб прийти!”) или глубокомысленными вопросами (“Мама, почему у них тепло, а у нас холода?”). В нем остались непосредственность и искренность тех времен, когда рок еще говорил не со всеми, а с каждым. Юрий Наумов — своеобразный эталон, по которому можно проверять его когдатошних соратников, а нынче состоящих на службе у капитала “легенд русского рока”. Для него, похоже, ничего не изменилось. Он так и шагнул к нам из 89-го прямо в год 2001.